Про неправильных пчёл и воздушные шарики

В контексте разоблачений Виктора Довганича, хотелось бы и мне написать несколько слов.

Мне, ни коим образом, не хочется очернять коллег по цеху Сергея Зарайского и Петра Кобевко. Впрочем, как и обелять их.

Они просто являются элементами, существующей в нашем обществе, системы. Все прекрасно знают, что и во время выборов и без них и Зарайский берёт деньги за публикации, и Кобевко тоже. Юра Чорней, судя по наполнению его сайта, прислуживает Бурбакам-Каспрукам. Жизненное кредо Сергея Сулимы в этом плане: «Всегда! В свободно конвертируемой валюте»))). Не брезгуют финансовыми подачками Загайский, Стефанец, Гена Сергеев  — платными сюжетами. Про ТВА эпохи Забродского, как, впрочем, и нынешнее, я, вообще, молчу. Этот список можно продолжить до бесконечности. И ничего плохого в том, что люди берут деньги, кормят свои коллективы и семьи, я не вижу.

Я тоже брал деньги за нужные кому-то материалы. Потому, что когда ещё был молодым журналистом, хорошо усвоил урок аксакала нашего медиапространства Петра Кобевко о том, что у каждого журналиста есть своя цена, и денег не предлагают только бездарностям.

Ключевой же вопрос данной ситуации заключается совершенно в другом. Для того, чтобы прикрыть свои финансовые грешки, многие представители масс-медиа (в случае разоблачённых Довганичем, Зарайский в меньшей мере, Кобевко в большей) вооружатся знаменем честности, независимости, объективности, и быстренько начинают делить журналистов на правильных и неправильных пчёл. Себя, разумеется, приписывая к правильным.

А любые попытки внутрикорпоративной дискуссии на тему «джинсы», рассматриваются ими как нечто постыдное, словно разговор о венерических заболеваниях.

Одну такую попытку я предпринял в июне 2012 года. Тогда журналистка газеты «ЧАС» Надя Бабинская (Вирна), которая пыталась меня убедить в том, что газета «ЧАС» самая честная из всех честных газет в мире, а сама она Надя журналистский ангел во плоти, просто удачно это маскирует. После этого, я здесь на Вкурсе написал такие слова: «вчора у той момент коли мені спало на думку, що я знаходжуся на злеті професійних хвойд, які переконують оточуючих, та в першу чергу себе, що вони незаймані, я покинув дане міроприємство».

Надя почему то восприняла этой в свой адрес, хотя я имел ввиду процесс продажности журналистов в целом. И вот она, как главная героиня картины Эжена Делакруа взобралась на баррикаду, и потребовала от журналистской общественности предать меня остракизму, не здороваться, не общаться, и даже не справлять природную нужду на одном гектаре со мной)))

Прошло время… Мне пришлось уйти с должности советника городского головы по связям с общественностью (о чём, в принципе, не жалею, потому, что чиновник это не моё). Коллеги со мной здороваются. А те, кто не здороваются… — я, как и Федорук, не доллар, чтобы всем нравится.

И это же время, как и разоблачения Довганича, доказали мою правоту.

Теперь мне интересно, что будет после этого делать Надя? Уволится с работы? Публично признает, что Кобевко берёт бабло, а она с этого бабла получает зарплату и гонорары? Или с завидным упрямством будет отбеливать своего шефа и себя, доказывая, что все вокруг ганд*ны, а они воздушные шарики…